Главное – защищать справедливость
М.Я.ЭПШТЕЙН – патентный поверенный (Москва)
Автор считает, что патентным поверенным следует активнее участвовать в совершенствовании законодательства
и его применении на практике.
Уходящий год является весьма значимым в становлении института патентных поверенных в России. Вступил в силу и уже опробован на практике закон «О патентных поверенных». Число поверенных превысило 1200 человек. Они не только оказывают услуги клиентам, но и активно участвуют в формировании законодательства. Получил развитие рынок услуг по интеллектуальной собственности.
Теперь можно попытаться осмыслить опыт и значимость нашей профессии, разглядеть перспективы. Важнейший аспект этой значимости – ответственность перед клиентами, создателями новой техники, перед страной в целом и будущими поколениями.
Прежде всего о принятии Закона. Это событие явно недооценивается коллегами, и совершенно напрасно. Ведь к действующей редакции Закона наше сообщество шло более 10 лет. Было несколько законопроектов, в том числе заслуживших справедливую резкую критику. Путь был тернист, но в конце концов прогрессивные силы добились успеха.
Теперь бытует мнение, что ничего особенного не произошло. Ну, вступил в силу Закон, а мы как работали, так и работаем. Ничего в общем-то не изменилось. Действительно, для работающих патентных поверенных почти ничего не изменилось, не ухудшилось во всяком случае… Но именно это и является важнейшим достижением нашей жизни. На то, чтобы ничего не ухудшилось, было положено много сил, много людей потрудились для этого. Это надо понимать и ценить. Ситуация могла стать совсем другой. Вслед за специалистами Роспатента лучшие люди нашей профессии показали, что напрасны кривотолки, что ничего заранее не предрешено, что добиться принятия справедливого законодательного акта у нас вполне возможно. И добились.
Была одержана важная победа над узкокелейными интересами, над стремлением подмять и ограничить, над феодальной идеологией попыток превратить сферу патентных услуг в свою вотчину, над стремлением ограничить честную конкуренцию. Честь и хвала петербургской организации патентных поверенных и всем, кто им помогал!
Демократическая линия развития нашей профессии, начатая уже достаточно давно руководством Роспатента, победила и была продолжена. Принят Закон, который служит интересам России в целом, всех русских, а не узкой группы лиц, обеспечены равные возможности всем, кто достоин. Узурпировать власть над деятельностью поверенных уже никому не удастся. А лидирующие позиции в нашей профессии будут занимать те, кто действительно лучше, кто умнее, квалифицированнее и честнее работает.
Однако немало еще предстоит сделать, и от каждого зависит, по какому пути регулирование нашей деятельности пойдет дальше. Создание общественных организаций патентных поверенных на принципах саморегулирования – важный шаг в дальнейшем развитии демократической линии.
Профессия патентного поверенного накладывает высокие моральные требования и обязательства. Защищая торговую марку клиента, нужно и свою держать высоко. Порой как раз это и становится самым главным. Интеллектуальную собственность часто рассматривают как средство стрижки купонов, а ведь это прежде всего ответственность. Если человек что-то создал, зарегистрировал права, он за это в ответе. И по его творению, тому, как он им распоряжается, будут судить и о нем, и о его агенте-поверенном тоже.
Не за всякую работу все же можно браться, не любого клиента защищать. Главное – защищать справедливость, за это мы тоже в ответе. Патентный поверенный вполне может на своем месте способствовать укреплению законности и правопорядка в стране. Пусть это небольшой вклад, но и он важен. В нашем деле это прежде всего означает защищать интересы тех, кто сам разработал техническое новшество, создал имидж и репутацию, вывел на рынок свое достижение.
А тем, кто пытается бессовестно воспользоваться чужим достоянием, необходимо поставить заслон. Но важно не перегнуть.
Достойно большого сожаления инициирование отдельными патентными поверенными уголовных дел в связи с предполагаемыми нарушениями патентных прав и тем более даже бравирование по поводу уголовного преследования (возможных!) нарушителей.
Положение п. 1 ст. 147 УК РФ о незаконном использовании изобретения, полезной модели, промышленного образца не должно служить основанием для уголовного преследования лиц, применяющих эти новшества, даже если они по каким-то причинам не выплачивают вознаграждения, отказываются заключать лицензионное соглашение.
Под незаконное использование могут формально подпадать разные действия, но не все подлежат преследованию в уголовном порядке. Уголовно наказуемым деянием можно признать, например, сознательное оформление патентных прав на ненадлежащее лицо, что вполне согласуется с нормами уголовного права, но никак не простое использование изобретения.
Участникам разбирательства по делу о нарушении патентных прав следует прежде всего помнить, что это нарушение всегда только предполагаемое: патент может впоследствии быть признан недействительным, изобретение может оказаться неиспользованным, может быть доказано право преждепользования, весьма вероятно отсутствие злого умысла и т.д. В этом, кстати, заключается одно из важнейших оснований для отказа от разбирательства нарушения патентных прав в уголовном порядке, так как в таком разбирательстве приходится сначала устанавливать, а было ли само преступление (неправомерное действие) вообще, и только потом выяснять, виновен ли кто-нибудь в этом, кто именно и в какой мере.
Обычно в практике уголовных дел установление первого негативного факта не представляет проблем, поскольку возбуждаются уголовные дела, как правило, именно по факту возникновения каких-то явно негативных событий: гибели человека, возникновения ущерба здоровью, утраты собственности или денежных средств, порчи имущества и т.п. А в деле о нарушении патентных прав приходится прежде всего выяснять, было ли само нарушение (негативное событие), и не исчезнут ли вскоре обстоятельства, подтверждающие это нарушение. Однако выяснение этого вопроса связано с определением действительности патента, подпадания использованного объекта под охрану и т.д., а все это лежит в сфере чисто гражданских правоотношений, но никак не уголовного права. Потому и споры о нарушении патентных прав должны рассматриваться в гражданском суде либо, возможно, в административном порядке.
Но главная причина необходимости отказаться от уголовного преследования нарушения патентных прав все же не в этом. Главное в том, что, по смыслу уголовного права, преследованию подлежат деяния, которых не должно быть в обществе вообще, которые необходимо предотвращать и пресекать и которые в принципе не могут быть предметом договора: причинение смерти, ущерба здоровью, насилие, лишение собственности и т.п. Это все общественно опасные деяния, которые должны быть полностью искоренены.
Использование объекта патентования не является таким деянием, оно вовсе не опасно для общества, оно как раз очень желательно и вполне может быть предметом договора. Не только правообладатель, но и общество в целом в этом заинтересовано.
Использование изобретений, полезных моделей как раз следует поощрять, а если пользователь отказывается платить правообладателю, считая, например, что использован не запатентованный, а другой объект или патент выдан неправомерно, то такой конфликт должен рассматриваться в гражданском процессе и предусматривать только имущественную ответственность нарушителя – субъекта предпринимательской деятельности. Не случайно в США, например, уголовная ответственность за нарушение патентных прав вообще не предусмотрена, зато существует возможность взыскания убытков в тройном размере, если будет доказано, что нарушение было сознательным.
Имущественная ответственность нарушителя может быть и очень большой, может даже сделать невозможной дальнейшую коммерческую деятельность ответчика, разорить его. Но никто не будет посягать на личную свободу, репутацию предпринимателя или директора предприятия. К тому же пострадавший в деле о нарушении патентных прав заинтересован только в получении вознаграждения, лицензионных платежей (а не в том, чтобы кого-то лишили свободы), что как раз и обеспечивает гражданский процесс. Рассмотрение же конфликта в уголовном порядке по существу противоречит интересам патентообладателя, поскольку в уголовном процессе упор делается больше на наказание преступника с целью предотвращения совершения подобных деяний другими лицами, чем на компенсацию экономического ущерба, понесенного пострадавшим.
Таким образом, уголовное преследование за нарушение патентных прав может применяться в каких-то совершенно исключительных, особых случаях. А в обычном случае для разрешения спора об использовании изобретения, полезной модели существует гражданский суд, весьма эффективно защищающий интересы как правообладателя, так и общества в целом. Именно это должно быть четко указано в официальных разъяснениях по применению ст. 147 УК РФ, и можно только пожалеть, что этого пока не случилось. Кроме того, и редакцию п. 1 данной статьи необходимо изменить: уголовно наказуемое деяние должно быть охарактеризовано более точно. Пока же аттестованные специалисты в области патентного права своей работой только в гражданско-правовой сфере могут улучшить ситуацию в обществе и в этом отношении тоже.
Патентные поверенные, безусловно, ответственны и за формирование законодательства об охране промышленной собственности. В подготовке четвертой части ГК РФ мы участвовали недостаточно, но в дальнейшем ситуацию можно изменить к лучшему. Проекты законодательных актов должны проходить экспертизу и в сообществе патентных поверенных. Широкое обсуждение регламентов Роспатента сможет упредить появление ошибочных положений. А если в законодательных актах есть не полностью проработанные нормы, то патентные поверенные вполне могут выработать трактовку их применения, адекватную действующему законодательству и задачам, которые оно решает.
О применении ст. 147 УК РФ уже говорилось. Также, например, осмысливая положение п. 1 ст. 3 закона «О патентных поверенных» о занятии частной практикой, следует помнить, что в настоящее время в стране не ограничено применение упрощенной системы налогообложения (УСН) лицами, оказывающими интеллектуальные услуги. Деятельность бухгалтеров, аудиторов, дизайнеров, психологов, программистов, некоторых юристов, врачей и др. в разных ситуациях можно вполне характеризовать как частную практику, но никаких оснований лишать их права применять УСН нет.
Поскольку строгого юридического определения термина «частная практика» нет, нет оснований считать, что законодатель применил этот термин в п. 1 ст. 3 закона «О патентных поверенных» с особой целью. Наоборот, частной практикой здесь названа просто индивидуальная форма осуществления деятельности патентного поверенного.
Уникальную ситуацию в сфере патентного права, где наряду с высокообразованными учеными-юристами, разрабатывающими теоретические вопросы, существует широкий круг аттестованных специалистов, активно решающих многие вопросы охраны прав на практике, необходимо использовать на благо экономического развития России.
